Знать и помнить [Диалог историка с читателем] - Александр Михайлович Самсонов

14 марта 1987 г.

Откуда такая уверенность в невиновности некоторых бывших виновных? Из субъективных, необоснованных заявлений. С 1937 года на основе успешного выполнения второго пятилетнего плана в стране началась перестройка, можно сказать, переход на полувоенное положение. Мобилизовались прежде всего силы и средства, необходимые для разработки и производства современного по тем временам вооружения и военной техники, накапливалось все необходимое для обороны. Была создана система военных училищ, открылась Академия Генерального штаба. Потом немецкие историки скажут, что одна из причин поражения Германии в том, что русские имели более молодых полководцев. Росла армия, оснащалась все более новым оружием и сосредоточивалась на опасных рубежах. Все это сопровождалось ужесточением требований к экономии, дисциплине, порядку, ответственности и бдительности.

При перестройке общество во всех своих звеньях, в том числе и в органах внутренних дел, разделяется на группы — на сторонников перестройки и на ее противников, даже врагов. Для достижения целей перестройки необходимо единомыслие, единство. Поэтому все перестройки в истории всегда сопровождались и сопровождаются чисткой, особенно среди руководящего и командного состава. Происходит как бы своеобразная гражданская война, острота которой зависит от целей и сроков перестройки. Цель была наивысшей: «или — или» — или выживем в надвигающемся периоде бурь и потрясений, или погибнем как социалистическая система. Срок был наижесткий. В этом мы скоро убедились. Такие цели и сроки определили и другое «или — или»: или ты с нами, или против нас, без каких-либо «тормозов». Перестройка и чистка всегда связаны с риском понести потери. В этот период активизируются враги, агентура, карьеристы, клеветники, анонимщики. При чем тут Сталин? Сейчас, когда время позволяет годами вести следствие с сотнями томов судебного дела, и то порой умышленно или неумышленно засуживаются невиновные. Что ж, Горбачев виноват?

Чистка была закономерной исторической необходимостью, она внесла свой вклад в Победу. Во время войны у нас не было организованной силы, готовой совершить переворот и захватить власть, не было «пятой колонны», на которую гитлеровцы могли бы рассчитывать. Тогда как в других странах такие колонны были подготовлены. Все ограничилось разрозненными выступлениями власовцев, различных полицаев, бандеровцев, националистов. Это одно, второе — все наши планы, передвижения и сосредоточения войск, направления наносимых ударов, разработка и выпуск нового вооружения и техники были неожиданными для противника. Что было бы в противном случае, можно себе представить. Агентуры, конечно, не могло не быть. В первую мировую войну планы царской ставки до немцев доходили быстрее, чем до русских войск. И пленных, особенно офицеров, они так просто не держали, они их обрабатывали и засылали для внедрения с запасом на будущее. По отношению к таким фигурам, как побывавший в немецком плену Тухачевский, нельзя было ошибиться. Меры принимались суровые, но кто может сказать, что достигли бы цели перестройки и полумерами? Противники до последнего словом и «делом» доказывают свою правоту, не считая при этом себя виновными. В этом особенность чисток при перестройках. Жертвы были не напрасны.

Десятки лет имя Сталина вытравлялось из Памяти и Истории в стремлении свалить на него все грехи и очиститься от них. Но очищения не получилось.

14 марта 1987 г.

Надо активней собирать, концентрировать мнения снизу — народа, масс. Народ знает, скажет, не ошибется…

Войну я начал с первого дня. Служил тогда на действительной в Белоруссии, неподалеку от границы. Позже участвовал в обороне Москвы, в операции «Багратион», в штурме Кенигсберга и Пиллау.

Нападение врага застало нас непростительно врасплох. Командиры в отпусках. Оружие в глубокой консервации, ка складах. Техника разобрана. Баки с самолетов на промывке…

Войск наших на западном участке было много. Физическая закалка, выносливость и моральный дух воинов были на высоте. Особенно хорошей боевой подготовкой, выучкой отличались наши младшие командиры. Здесь заслуга наших полковых школ. Недаром в нашей курсантской песне пелось:

Но наша боевая сила, мощь (она была!) не нашла должного применения, не была разумно и вовремя пущена в дело. Пока «Иван искал шапку», враг рушил, громил, резал, кромсал наши участки, если можно так назвать, «обороны», вторгался в глубь страны. Наши воины дрались отчаянно, смело, насмерть. Вступали в рукопашные схватки, разили пулей, штыком, прикладом. Вгрызались в фашистов зубами! И такие случаи были…

Но все это — эпизоды. Общая картина складывалась трагично, не в нашу пользу. Враг был вооружен до зубов. Немцы с автоматами, а мы зачастую с учебными винтовками, и то одна на двоих… В отчаянии негодовали: «Где командование?! Куда смотрит?!» Иные не выдерживали, роптали, робко вопрошали: «Неужто измена?» Стиснув зубы, с болью в сердце мы отходили, отступали, теряли своих друзей, приносили многочисленные жертвы.

Я совершенно согласен с выводами академика А. Самсонова, и в частности с таким выводом: нападение врага можно и нужно было упредить. Приняв вовремя меры, мы могли оказать ему упорное, я бы сказал, колоссальное сопротивление. Мы не пропустили бы фашистов в глубь страны, поломали бы им зубы и ребра на месте, у наших границ, не будь такого ротозейства, благодушия, наивности, никчемного мышления сверху, точнее — не будь «отца родного», впоследствии Верховного… Надо же допустить такое! Поэтому так называемые «белые пятна» скорее здесь выглядят «темными». Пора их ныне прояснить, пролить на них ленинский свет, свет правды, перестройки. Это надо и нам, и павшим, и потомкам.

Немного о культе. Тот, кто защищает, восхваляет и тем более прославляет культ личности, тот обесценивает и унижает себя как человека и как гражданина. Обесценивает и унижает свое общество, Советскую Родину, родину Октября. Культ личности чужд и противен всему тому, что мы связываем с именем Ленина, с нашим днем, с перестройкой.

15 марта 1987 г.

На Волховском фронте весной — летом 1942 года я в составе 53-й курсантской стрелковой бригады 2-й ударной армии находился в окружении в районе Мясного Бора с 30 мая по 22 июня. Был я тогда командиром отделения взвода артиллерийской разведки. Голодные, почти без боеприпасов, обессиленные, опухшие, бойцы дрались до